Живи вместо меня - Ирина Резцова

Живи вместо меня

Ирина Резцова

© Ирина Резцова, 2016

ISBN 978-5-4474-1021-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Мусульманское кладбище было расположено на вершине горы, в самом живописном месте, откуда можно увидеть город.

Иногда, кажется, что здесь никого не бывает, потому что, так получается, посетители – родные и близкие умерших – приходят к ним время от времени. Периоды посещений тянутся бесконечно, и условное разделение суток на день и ночь настолько здесь незаметно, что даже не обращаешь на это внимание.

Когда-то кладбище было всего лишь из пяти-шести могил, сегодня оно существенно растянулось. Растягиваясь вдоль, то и дело, оно пополнялось поперек довольно содержательно. Умирали все – и пожилые, и молодые, и дети. За всем разнообразием оформления могил, их все же объединяло одно – полумесяц и два камня у изголовья и ног умершего. Это, пожалуй, все.

Однако в пятом ряду шестого участка была могила, которую никто не посещал. Траву косили или подрезали, по-видимому, из-за того, что убирали соседние могилы. По мусульманским праздникам – родственники умерших соседей, но чаще, в будни – кто-то из жалости. Могила была неприметной и даже толком не подписанной, ибо памятника не было – лишь потертая табличка из стали, на которой армейским ножом было высечено восточное мужское имя и даты пребывания на бренной Земле. Больше информации о том, кто его любил, и кто по нему скорбит, не было.

Кладбище было огорожено невысоким кирпичным забором. Посетители не чувствовали себя ущербными и не испытывали чувство жалости к постояльцам этого места. Все-таки неприятные ощущения несколько лишние, когда в твоем сердце боль утраты. Зачем испытывать дополнительный эмоциональный груз?

На асфальтированной площади расположились специальные строения – дом для сторожа и поминальная ратуша, где присутствующие мужчины во главе с эфенди читали молитву перед захоронением очередного умершего. В доме сторожа имелись всего две комнаты. Одна – служила и кухней, и комнатой отдыха, а вторая – была предназначена для хранения катафалков и лопат. Во второй комнате было всегда прохладнее, чем в первой, и аура каждым квадратным сантиметром напоминала о конце и в то же время – бесконечности нашего существования, только в другом мире.

Поначалу Сергею было не по себе, аппетит пропадал, когда он осознавал, что в соседней комнате есть такие необычные предметы, явно не для праздного пользования. Хотя, смотря для каких целей и для кого. Устроившись на эту работу, он старался не обедать в сторожевом доме, потом привык, и начал относиться ко всему происходящему философски.

В свои двадцать семь лет он успел получить некрасивый жизненный опыт. Его родители переехали в эту республику из Саратова еще в далекие восьмидесятые годы по распределению. Обычное детство продолжалось до тех пор, пока родители не развелись.

Деньги портят любые семейные отношения. В этом Сергей убедился, наблюдая упреки матери и вечное недовольство отца своей зарплатой. Была ли она вообще, Сергей так и не знает. Отчаянные попытки отца получить заработанные деньги на своем предприятии пришлись на «лихие» девяностые – тогда в стране своих денег не видел никто. Практически никто.

Мать перебивалась случайными заработками, работая уборщицей. Иногда она делала ремонт в чужих обеспеченных квартирах, чтобы купить сыновьям – Грише и Сергею – хорошие вещи на рынке. Сергей не понимал, зачем нужно высшее образование, если все равно потом приходится устраиваться на работу, куда придется. В этом мать была для него наглядным примером. Теоретически понимая, что надо учиться, он, тем не менее, решил повременить со знаниями, и отправился после школы в армию.

В армии парень успел побывать в зоне конфликта. Полгода показались ему сущим адом, в то же время он был благодарен судьбе за то, что увидел нечто другое, что позволило ему впоследствии переоценить жизнь. От увиденного кошмара его мозги порой отказывались работать, но позже, привыкнув и к этому, понял, что жизнь не строится на стандартных представлениях «родился – вырос – женился – умер». На его глазах погибли двое, с кем он делил пищу, с кем пил водку, с кем вступал на дежурство.

Навсегда Сергею запомнились глаза старика в одном из сел, где четверо суток подряд шли бои. В этих бездонных синевато-коричневых глазах смешались странные чувства: боль, мужественность и отрешение. Старик потерял семью, осталась лишь невестка, которая в тот роковой момент вышла из дома набрать воды из колодца. Снаряды не выбирают время и место, а в доме старика оставались его малолетние внуки. Вот и получилось: у нее нет семьи, детей и будущего, у него – нет семьи, детей и прошлого.

Сергей видел много несправедливости. В то же время он четко усвоил, что на войне нет истинной правды, ибо поступки формируются не по логике, а по ситуации. На его глазах покончил с собой его сослуживец. Хороший и озорной был парень Славка. Вспоминая его, Сергей понимал, что ошибки надо уметь переживать и исправлять. Славка был снайпером, убивал по приказу и был спокоен, понимая, что ликвидировал плохих парней. Но однажды он убил женщину. Убил по ошибке. Опять же выполнял приказ – ему коротко разъяснили, что женщина якобы была на вражеской стороне, доносчицей, снайпершей или кем-то там еще. Потом Славка понял, что его ошибка стоила двух маленьких сирот, которых он оставил без матери. Но было уже поздно. То ли нервы сдали, то ли совесть умудрилась остаться в нем, – Славка не выдержал. В этой истории появилась третья сиротинушка – Славкина дочь Анечка.

«Интересно, для кого – на войне как на войне?» – думал про себя Сергей в очередной раз, с грустью вспоминая товарища.

Глава 2

Надо сказать, что Сергею от такой службы тоже досталось – он был контужен.

Вернувшись домой, вчерашний солдат понял, что хромота не освобождает его от необходимости зарабатывать на жизнь. Поседевшая мать уже явно сдавала, прождав то одного сына, то второго, и сокрушалась, почему Бог не дал ей дочерей.

Сергею хотелось помочь матери и как можно быстрее адаптироваться к нормальной жизни. Да не тут-то было, работы в городе не оказалось совсем. Единственный заработок, который можно было реально иметь, так это небольшая выручка от продажи овощей на рынке или место специалиста по блату в каком-нибудь БТИ. Однако помидоров его семья не выращивала, нужных связей в БТИ тоже не имелось.

Спустя два месяца он случайно увидел объявление в газете, что требуется сторож. Правда, куда именно, в заметке не указывалось. Сергей позвонил. Оказалось, сторожить предстояло не живых людей и даже не ценности.

В конце концов, нужно бояться живых людей, а не мертвых. Случаи, когда жизнь выбирает за тебя, бывают чаще и, как правило, не в самый лучший момент. И Сергей согласился.

В подробности мать он посвящать не стал. Вернее, то, что он устроился на работу, Анна Валерьевна знала, но, где именно – даже не подозревала. Мало ли, сколько в городе продуктовых магазинов. Тем более, сына своего она будет видеть часто – рабочий график оказался сутки через трое. Гриша, узнав о необычной работе своего младшего брата, лишь усмехнулся и сказал, что на дежурстве можно спокойно поспать, кто ж воровать будет?

Глава 3

Вот так и началась трудовая деятельность Сергея. Работа спокойная, есть телевизор, диван, чайник, обеденный стол и холодильник. Гостиница, одним словом.

Правда, за стеной – хоть фильм с привидениями снимай. Но это не самое страшное, что видел Сергей. На войне все было по-настоящему, без привидений.

Трудовые будни не были обременительными. Сергей иногда ухаживал за могилами, следил, чтобы возле калитки или ворот не было попрошаек, которые во время мусульманских праздников делали свой бизнес. Зачастую верующие посетители давали мелочь, которая впоследствии превращалась в неплохой заработок. Сергей этот бизнес считал кощунственным. Ему думалось, что милостыня на чужом горе не есть благотворительность. Разумеется, совсем выгнать попрошаек он не мог, так как это могло осуждаться местным мусульманским духовенством или администрацией кладбища. Но зато можно было пойти на хитрость – открыть настежь ворота, чтобы была возможность родственникам пройти беспрепятственно к умершим. Хотя главным было вовсе не это.

С каждым дежурством Сергей привыкал к работе, иногда даже казалось, что кладбище – само по себе безобидное место. Как ни странно, здесь жизнь оценивается как-то извне, как будто душа немного возвышается над тобой и смотрит в бинокль на твои события и поступки. Здесь жизнь казалась Сергею проще, отношения между людьми – понятнее. Узкая асфальтированная дорожка под открытым июльским небом, на котором то и дело появлялись и исчезали мелкие звезды, по вечерам, казалось, вела куда-то вверх. Сергей любил здешние августовские ночи, когда по коже проходило тепло, покусывали комары, а на небе расстилался звездный ковер и полумесяц. Бывало, в детстве, он залезал на крышу бабушкиного дома и долго-долго смотрел на луну, освещающую дремучий лес. Лес имел свой особый черный цвет, от которого становилось не по себе. Хотя бояться, в принципе, было нечего. Впрочем, детство было далеко, небо осталось.